Забастовка Wildberries. К чему привел протест сотрудников?

Забастовка стала событием. Ее подробно освещали СМИ, от телеграм-каналов до Forbes и РБК. Свою поддержку выразили Профсоюз «Курьер», инициативная группа сотрудников Тинькофф, Профсоюз IT и целый ряд левых политиков и организаций. Но если рабочие активисты говорили о забастовке сотрудников и сотрудниц, то СМИ говорили о владельцах ПВЗ, младших партнерах Wildberries. В чатах бастующих собрались угнетенные и угнетаемые. Один протест объединил тех, кто штрафует и тех, кого штрафуют — лишь потому, что корпорация решила оштрафовать их всех.

Как такая забастовка вообще стала возможной? Каковы ее итоги и перспективы? Мы поговорили с несколькими менеджерами и владельцами ПВЗ, а также с активистами из инициативной группы, которые ведут телеграм-канал «Правда сотрудников Вайлдберриз».

Что такое Wildberries?

История Wildberries начинается еще в далеких нулевых — в 2004 году. Бизнесвумен Татьяна Бакальчук открыла интернет-магазин, используя капиталы, накопленные мужем в 1990-е гг. В 2010 обычный интернет-магазин одежды перестроился под модель агрегатора-маркетплейса. В ее рамках компания не обязана на самом деле ничего продавать: она занимается обработкой заказов покупателей онлайн и приемом товаров на отправку покупателям. Это — платформа, которая берет процент с каждого проданного товара за свое использование.

Исследователь Ник Срничек описывает платформенную модель бизнеса как одну из наиболее склонных к монополизации. Чем больше продавцов на платформе, тем больше покупателей; чем больше покупателей, тем больше продавцов — сетевой эффект. Новым игрокам на рынке будет сложнее состязаться с уже распространенным сервисом. В 2020 году, во время ковидного бума онлайн-торговли, Wildberries взяла курс на стремительное расширение. Задачей было захватить недоступные для других рынки: отдаленные регионы, небольшие города с высокой стоимостью доставки. Для этого пунктам выдачи заказов необязательно было даже быть выгодными, по крайней мере в первое время: монополия на онлайн-продажи очень быстро окупится. За счет первоначального капитала Бакальчук смогла запустить процесс масштабирования — и получить стратегическое преимущество над конкурентами.

Не всегда эффективно было открывать пункты самим: часто было проще продать франшизу и скинуть все риски на своего младшего партнера. В том же 2020 году компания начала продавать франшизы и предлагать партнерство — новоиспеченные владельцы ПВЗ обустраивают свои пункты, получают ренту в несколько процентов с каждого заказа, но несут все риски. Если трафик посылок сокращается и бизнес становится убыточным, то это — проблема исключительно партнера.

Кампания по расширению сети была беспрецедентной. Щупальца корпорации дотянулись до самых отдаленных мест. И немудрено: инициативным предпринимателям предлагали повышенные тарифы первые месяцы, бесплатные вывески и помощь с покупкой мебели согласно корпоративному брендбуку. Количество ПВЗ взлетело с менее чем 2000 в начале 2021 до 28 000 в 2023 году. Половина этих ПВЗ — партнерские.

Показательна история трудовых отношений в логистических центрах, больших складских комплексах, которые составляют хребет логистики сети. Сначала с сотрудниками заключили трудовые договоры, но затем, спустя несколько лет, их начали заменять договорами гражданско-правового характера (ГПХ). Согласно им сотрудник является не наемным работником, а независимым подрядчиком. Это позволяет обходить Трудовой кодекс, вводить ненормированный рабочий день, отказывать в больничных и вводить штрафы вплоть до полного обнуления заработка. Люди, работающие по ГПХ, как правило, долго не задерживаются.

Если же контракты ГПХ так выгодны для Wildberries, то зачем вообще нужно были трудовые договоры? Для старта предприятия необходим устойчивый коллектив, который может сложиться только при работе по трудовым договорам. Когда процессы уже налажены, смысл в них отпадает — и можно перейти на способствующие «текучке кадров» договоры ГПХ.

Эта схема с переходом с классических договоров «работодатель — наемный работник» на договоры ГПХ характерна для Wildberries в целом. С сентября 2021 на пунктах выдачи заказов с новыми менеджерами перестали заключать трудовые договоры. По оценке Дмитрия Козлова, юриста и активиста «Правды сотрудников», сегодня около 70% сотрудников Wildberries работает по договорам ГПХ.

Чтобы победить в конкурентной гонке и получать сверхприбыль, надо было расширяться. Но чтобы расширяться, нужно было экономить —и не на прихотях госпожи Бакальчук, конечно, а на работниках.

Рассеянный бунт

Протесты и забастовки — не новость для Wildberries. По словам активиста «Правды сотрудников» Антона Антонова, «забастовки происходят каждые несколько месяцев» — но обычно это отдельные ПВЗ и склады. Они происходят настолько регулярно, что региональные менеджеры уже знают, как их подавлять. Возможно, поэтому не каждый протест сотрудников приводил к забастовкам. «Правда сотрудников» возникла на волне одного из таких протестов в конце 2020 года. На следующий год новая волна недовольства породила петицию с угрозой массовой забастовки — ее подписало 8 тысяч сотрудников и более 30 тысяч сочувствующих. Компания тогда пошла на уступки.

Но в этот раз руководство Wildberries решило поступить иначе. Чтобы разъяснить ситуацию возмущенным владельцам ПВЗ и менеджерам, компания провела корпоративную конференцию, на которой региональная менеджерка Юлия Кукота заявила, что согласно внутренним исследованиям в 98% случаях подмены виноваты именно менеджеры.

«Каждую смену отдаю по плюс-минус одну тысячу рублей за брак, который пришел в плохом состоянии со склада на мой пункт». (Анна, работает в ПВЗ в небольшом городе ЦФО)

В отличие от классических забастовок, которые распространены на «фордистских» предприятиях с устойчивым коллективом, мартовская забастовка в Wildberries была куда более рассеянной. Негодование объединило сотрудников и владельцев ПВЗ, большинство из которых никогда не видели коллег за пределами своих пунктов. Единственной возможностью собраться для коллективного действия стали чаты — и они очень быстро разрослись на тысячи участников.

Три чата, три тактики

Протест аккумулировался вокруг трех разных центров. Первый — это созданный менеджером из читы Сергеем Липовцевым чат «MEGA Бунт» для проведения созвона недовольных. В «MEGA Бунте» собрались и менеджеры, и владельцы ПВЗ. Второй — это «ПРОWСОЮЗ», в котором обсуждаются проблемы преимущественно владельцев ПВЗ. И, наконец, третий — это упомянутый канал «Правда сотрудников Вайлдберриз» и связанные с ним телеграм-чаты.

Первоначальная (еще до образования «MEGA Бунта») тактика собравшихся в чате «ПРОWCОЮЗ» заключалась в написании жалоб в экосистеме Wildberries — некоторые надеялись, что произошло недопонимание и уважающая своих партнеров компания признает свою ошибку. Впрочем, компания ясно дала понять, что не пойдет на попятную и даже на диалог: отзывы и жалобы удалялись или игнорировались. Нельзя сказать, что владельцы ПВЗ были менее радикальными, чем разъяренные менеджеры. В каких-то случаях они даже были более смелыми. И это объяснимо: они тоже пострадали — и, что важно, считали себя партнерами, к которым необходимо уважительное отношение. Кроме того, многие из них владели не одним и не двумя ПВЗ и имели достаточные средства, чтобы жить какое-то время без доходов во время забастовки. Но они слишком долго пребывали в уверенности, что с их мнением, если его просто высказать, будут считаться.

Общий протест начался стихийно. 10-го марта в «MEGA Бунте» прошла конференция недовольных сотрудников и владельцев ПВЗ. На созвоне в телеграм-чате обсуждались проблемы штрафов и что можно против них предпринять. Предлагалось все — от простых жалоб до забастовки.

Коллектив «Правды сотрудников» тоже включился в обсуждение. Представители «Правды» разъясняли собравшимся принципы органайзинга: забастовку необходимо подготовить, нужны единые требования, интересы сотрудников никто кроме них самих не защитит. В итоге в «MEGA Бунте» решили, что нужна забастовка. Но для владельцев ПВЗ ее было недостаточно.Они все еще считали себя равноправными, пусть и уязвленными, партнерами Wildberries. И если их электронные жалобы не были услышаны, значит, нужно было попробовать договориться лично. Так родилась идея «штурма» офиса Wildberries. На первый «штурм» 14-го марта пришло около 50 человек, а на следующий день — лишь около пяти. Стоит ли говорить, что вместо диалога пункты бунтующих владельцев просто отключили от системы? Но главного они добились: освещения забастовки в СМИ.

«Тогда вышло всего пять человек, но зато кричали они громко». (анонимный владелец ПВЗ)

Забастовку поддержали все группы — и владельцы из «ПРОWСОЮЗа», и «Правда сотрудников», и «MEGA Бунт». Закрытия ПВЗ прокатились по всей стране. Однако забастовка не везде была одинаково массовой: так, в Чите закрылось приблизительно 20% всех ПВЗ, но в других городах и даже регионах могло закрыться всего один или два пункта. Где-то она продлилась один, где-то два, а где-то три дня с 14 по 16 марта.

«Мне сказал руководитель что из 400 пунктов бастовал только я, и, соответственно, все начальство приехало ко мне». (Наран, менеджер ПВЗ, Москва)

Региональное руководство Wildberries, знакомое с методами подавления маленьких забастовок, по идее должно было без лишних скандалов принудить бастующих открыть пункты выдачи заказов. Инструментов для этого было предостаточно: угрозы увольнением, отключение от систем и блокировка, еще большие штрафы. Но помимо привычных мер бастующие столкнулись с насилием и попытками подвести под статью. В Реутове линейная руководительница ударила протестующего по голове, вызвала полицию и скорую помощь, обвинив его в том, что он взял ее в заложники. О другом, в чем-то похожем случае нам рассказал менеджер Наран из Москвы:

«Когда я закрылся на забастовку, ко мне приехал заместитель регионального руководителя и попросил ему открыть. Я открыл. Он спросил, буду ли я работать — я ответил, что нет, не буду, забастовка. Тогда он вышел, дверь открыл, хотел людей сам впускать. Я дверь закрыл, ключи забрал.

Он снова попросил меня выйти. Я выпустил его, он пошел в машину взял дрель и зашел. Я закрылся. Он начал дрелью замок ломать, чтобы люди могли беспрепятственно получать заказы. Но не смог дверь открыть.

Пока мы внутри были, снаружи еще приехало начальство с заменой, чтобы меня отправить домой и посадить других людей за работу. Получается, те не могли зайти и этот не мог выйти. На этой почве он написал заявление о том, что я удерживал его насильно. Что за бред!»

Наран, как и многие другие менеджеры, живет в атмосфере неопределенности. Его не уволили лишь по той причине, что он работает по трудовому договору.

Забастовка добилась широкой огласки в СМИ, на Wildberries обратили внимание органы исполнительной власти и даже Государственная дума. 16 марта Wildberries пошли на уступки и снизили процент штрафов по браку с 100% до 40%, пообещав аннулировать несправедливые штрафы. 13 апреля компания обновила правила, смягчив систему штрафов, правда, только для партнерских ПВЗ — работники на собственных ПВЗ Wildberries остались в прежних условиях. Так что ситуация продолжает оставаться в подвешенном состоянии.

«Так же они и сделают, как хотели сделать. Лучше, я думаю не станет». (Наран, менеджер, Москва)

После того, как забастовка сошла на нет, на первый план вышли юридические способы борьбы: о них много говорили в «MEGA Бунте» и «ПРОWСОЮЗе». Поскольку штрафы незаконны с точки зрения Трудового кодекса, все, что нужно было тем, кто входит в 70%, работающих по ГПХ — это добиться признания своих отношений с ритейлером трудовыми. И действительно, как отмечает активист и юрист «Правды сотрудников» Дмитрий Козлов, «когда люди все-таки решаются защищать свои права в суде, обычно это успешное мероприятие». Но это индивидуальные действия, которые не приведут к коренному перелому ситуации в Wildberries. Дамоклов меч возвращения штрафов все еще висит над менеджерами ПВЗ. Опробованная практика: достаточно оформить их как «депремирование».

В ходе забастовки коллектив «Правды сотрудников» сформировал сеть региональных чатов, в которых не только обсуждались проблемы местных ПВЗ и требования к руководству, но и выбирались делегаты в будущий «Профсоюз Wildberries». Новоиспеченный профсоюз призвал к массовым обращениям в Генеральную прокуратуру, а в Москве — подавать их очно. Это позволило активистам профсоюза сработаться и приобрести опыт самостоятельных коллективных действий, многие из них впервые встретились друг с другом вживую.

Государство поможет?

Как и было сказано, с самого начала забастовки власть обратила пристальное внимание на ситуацию. Генеральная прокуратура поручила проверить Wildberries на нарушение трудовых прав в первый же день, когда начали закрываться ПВЗ — 14 марта. Как и в случае с забастовкой курьеров в декабре 2022 года, к делу подключились и инициативные депутаты из Государственной думы, пригласившие стороны конфликта к столу переговоров. Проснулась и трудовая инспекция, начавшая проверки сразу в нескольких регионах.

Перспективу обсудить проблему на высшем уровне, в Государственной думе, многие менеджеры и владельцы ПВЗ восприняли с энтузиазмом, в том числе и администратор «MEGA Бунта» менеджер Сергей Липовцев. На встречу 17 марта позвали бастующих — но сотрудников на нее не пустили. Депутаты «Справедливой России — За Правду» сочли, что с партнерами Wildberries, владельцами ПВЗ, следует говорить в первую очередь. Но что же обсуждали в здании Думы?

«Сейчас вся суета вокруг партнерских ПВЗ… а про нас, менеджеров, официальных работников никто и не вспоминает». (Наран, менеджер, Москва)

Госдума — законотворческий орган, не судебный и не исполнительный. Это даже не трибуна — встреча прошла за закрытыми дверями. Вместо разбирательств по поводу нарушений, законотворцы предложили усовершенствовать законодательство, дабы не допустить повторения такой ситуации в будущем. Чат «ПРОWСОЮЗ» даже собрал 700 тысяч рублей на оплату услуг юристки, которая должна была помочь сформулировать устраивающий владельцев ПВЗ законопроект. Правда, точная судьба этих денег неизвестна: они собирались непрозрачно, а после первого общения с юристкой в видеочате «ПРОWСОЮЗа» участники обнаружили ее полную некомпетентность в специфике работы Wildberries.

По мнению коллектива «Правды», эти обсуждения бессмысленны для сотрудников Wildberries. По их словам, корень проблемы находится не в недоработанном законодательстве, а в том, что уже существующие законы просто не выполняются компанией. Вероятно, именно встреча в Госдуме 17 марта стала последней трещиной между «Правдой сотрудников» и другими центрами протеста.

Забастовка Wildberries оказалась очень похожа на протесты курьеров, которые мы могли наблюдать последние несколько лет. Ими были перепробованы те же тактики и подходы: организация через чаты, массовые выходы к офису, судебные тяжбы, забастовки и даже попытки лоббирования через Госдуму. Конечно, настоящий Профсоюз «Курьер» никогда не пытался решить проблемы через переговоры с депутатами. Последнее предложил профсоюз-спойлер «Рабочий союз курьеров», попробовавший протолкнуть через КПРФ изменения в законодательстве в пользу работников.

Но вместо этого в Госдуму внесли законопроект о платформенной занятости. После забастовки Wildberries его приняли в первом чтении. В «Правде сотрудников» и Профсоюзе «Курьер» считают, что этот законопроект в конце концов приведет к легализации маскировки трудовых отношений под отношения ГПХ. «Пока это некий рамочный закон, там нет никакой конкретики», говорит Дмитрий Козлов.

Скорее всего, это окончательно закроет возможность оспорить свои договоры ГПХ как нарушающих трудовое законодательство. И любые попытки привлечь государственную машину на свою сторону станут бесплодными — с ее точки зрения все будет законно. На что же надеяться сотрудникам Wildberries, кроме как на профсоюз?

Есть ли будущее у протеста в Wildberries?

Строительство профсоюза — непростое дело. Его нельзя построить в короткий срок, даже на волне забастовки, когда тысячи сотрудников узнают о возможности давления на работодателей. Взрыв энергии, породивший многотысячные чаты, столь же стремительно увядает после конца забастовки. А профсоюзу нужен постоянный костяк, который станет организовывать вокруг себя первичные ячейки. Только после того, как будут построены сильные первичные организации, можно будет говорить о сформировавшемся сильном профсоюзе, который сможет организовывать кампании в защиту интересов рабочих и не подставлять их под удар.

Но для этого активу потребуется преодолевать разочарование, фрустрацию и апатию, захвативших многих сотрудников после мартовской забастовки. Они, как и Наран, полагают, что уступки Wildberries лишь временные, и что компания все равно добьется своих целей. Некоторые из них подумывают о смене места работы, если ситуация не изменится в лучшую сторону.

«В нашем городе есть люди, которые [уже] ушли из компании. Я намерена поступить так же в ближайшие пару месяцев. Но да, если руководство нас услышит и будут введены законы в пользовании маркетплейсами на государственном уровне, то буду надеяться, что сотрудникам будет легче жить и дышать». (Анна, менеджер, ЦФО)

Если переговоры в Государственной думе так ни к чему и не приведут, это вряд ли изменит ситуацию к лучшему. Вероятно, какая-то часть актива разочаруется в перспективах государственного вмешательства и перейдет на профсоюзные позиции, но неудача в Госдуме только еще больше фрустрирует сотрудников Wildberries. Компания будет использовать все средства затягивания конфликта, будь то Госдума или внутренние комиссии по урегулированию, чтобы вымотать протестующих и те просто устали бороться.

В «Правде сотрудников» не видят, что в Wildberries извлекли хоть какие-то уроки из мартовской забастовки. Они будут продолжать вводить драконовские штрафы, ошибаться и вызывать гнев у работников.

«Нашим самым главным активистом является руководство компании Wildberries — если бы не оно, наша деятельность была бы ненужной», — шутит активист «Правды» Антон Антонов.

И действительно, пока живы чаты бунтующих и пока развивается Профсоюз Wildberries, любое неосторожное действие компании рискует вновь накалить ситуацию и вывести тысячи сотрудников и владельцев ПВЗ из усталого и фрустрированного состояния. Как показала практика, для эффективной поддержки стихийной забастовки не нужна массовая профсоюзная организация. Борьба может опираться на небольшие инициативные группы, которые организуют протестное действие, привлекают внимание СМИ и пытаются вдохновить тысячи остальных на следование своему примеру. Однако такие протесты коротки — у них нет ни профсоюза, ни стачечного фонда. Угроза стихийной забастовкой — это отличный способ откатить назад ужесточение условий труда. Но чтобы их улучшать, придется шагнуть дальше.

Сможет ли Профсоюз Wildberries сделать этот шаг и не просто поддерживать стихийные протесты, а организовывать их самостоятельно? Все зависит от самих сотрудников и их воли бороться за свои интересы — интересы наемных работников и работниц.