Антон Праведников

В августе этого года Алексей Навальный опубликовал текст, в котором он жестко критиковал тех, кто, по его мнению, «продал, пропил, растратил впустую тот исторический шанс, что был у нашей страны в начале девяностых» — в том числе Бориса Ельцина, министров «правительства реформ» и других знаковых представителей постсоветской российский политической элиты. Это заявление ожидаемо запустило очередной виток дискуссий об эпохе 90-х годов.

Крупный бизнес, кажется, тот сегмент российской элиты, который потерял больше всех за последний год. Из вчерашних желанных гостей в Лондоне, Монако или Ницце российские олигархи превратились в персон нон-грата. Их счета пустеют, список миллиардеров Forbes сокращается, а поддержание привычного уровня жизни больше недоступно. Однако ожидаемого многими «восстания олигархов» так и не произошло. Разбираемся, насколько реалистичны были такие ожидания, почему крупный бизнес остается органичной частью российского политического режима без запроса на демократизацию и что изменилось в их положении внутри системы за последний год.

Кажется, в последнее время современную Россию часто называют неолиберальной. Во всяком случае чаще, чем ожидаешь, когда речь заходит о стране с такой ролью государства в экономике и президентом, который публично критикует «неолиберализм». Справедливо ли в этом случае говорить о российском неолиберализме? В новом тексте разбираемся, почему устоявшийся взгляд на политическую динамику в РФ часто далек от действительности (например, что нынешний президент подчинил своим интересам «олигархов» и лишил их возможности влиять на политику), а теоретическая рамка неолиберализма может многое объяснить в современной российской действительности.